* * *
Не знаем мы цену жизни,
Не знаем мы Небу цены.
В тумане обязаны жить мы,
Обязаны, обречены.
И жизнь поднимать не надо
До безрассудных высот.
Бушуют водой водопады,
На дно опадает песок.
Живи, восторгайся Небом,
Но землю не упрекай.
Все тайны лишь Богу ведомы,
Нет для него тайн.
* * *
А что от тебя останется,
Да важно ли это, скажи?
Вот колосок качается
Единственный у межи.
А эти, у самого берега
Вербочки, и краснотал?
Как ни храни бережно —
Разрушится и металл.
Все клонится, все старится —
От этого не уйдешь.
Останется что, не останется —
Волнует пока ты живешь.
* * *
Никто не ушел от ночи,
Никто не вернулся назад,
Никто: ни святой, ни порочный
Свои не открыл глаза,
И свой не подал голос
Оттуда, с высоких небес.
Души улетает голубь
Если ты в яме исчез.
Но в небе играют звезды,
Вечную тайну храня.
Может еще не поздно
Взять светлые краски у дня?
* * *
Схлынет жадность-ручей,
И потребность вина,
И царицей опустится
К нам тишина.
Будет пруд, как стекло,
И тропинка нема;
Будет чаша небесная
Блеска полна.
Вечер сжег свой закат,
Будет утра рассвет.
Ничего на века
Неизменного нет.
* * *
Не может заря бесконечно блистать,
Не могут дожди непрестанно хлестать.
Не может огонь все время гореть,
Не может вода все время шуметь.
Не может пичуга без умолку петь,
И медь под лучами все время блестеть,
Ни рушиться камни, ни рваться металл...
Я тоже устал! Я тоже устал!
* * *
Прекрасны на воде от капель кольца,
Прекрасны и деревья, и река;
Роса прекрасна на восходе солнца,
Но, все ж, бросаешь взгляд за облака.
Прекрасны и жнивье, и луговина,
Стога прекрасны в образе ротонд;
Луны прекрасна в небе половина,
Но, все ж, бросаешь взгляд за горизонт.
Жарки прекрасны за зеленым мысом,
Прекрасен дым кудрявый труб печных;
Прекрасен край, в котором ты родился,
Но, взгляд бросаешь выше звезд ночных.
* * *
Сегодня — грусть, а завтра — радость;
Сегодня — звезды, завтра — нет.
Где бой идет, там боль и раны;
Был бал — дуэль и пистолет.
Тот вознесен, а тот повешен;
Жить — наслаждаться и вредить.
Не всякий и святой безгрешен,
Да, вот, не нам его судить.
* * *
Слова просились на бумагу
Построить стоящую речь,
Не по буграм — по буеракам,
По тропке ровненькой, сиречь.
Но через некоторое время
Посмотришь, и берет тоска:
Не стих — корявые поленья,
Шероховатая доска, —
Дрянь рифма и строфа сломалась,
И смысл — не смысл, а холодец.
А, ведь, еще вчера казалось:
Прекрасно! Мощно! Молодец!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."
